Николай Матвеевич родился в 1916 году в деревне Григорово Калининской области. Еще до войны судьба привела его в Переславль-Залесский, где он работал начальником цеха на фабрике кинопленки. Отсюда и был призван в армию в 1941 году. В январе 1942 года, как свидетельствуют документы, «товарищ Ширшин, оставшись один из расчета, подбил немецкий танк из трофейной немецкой пушки, здесь же был тяжело ранен и был направлен в госпиталь, где пролежал 5 месяцев. После излечения был направлен в 5 Ударную армию».

Участвовал в освобождении Одессы, Кишинева, Донбасса, форсировал Одер, штурмовал Берлин.

Награжден медалью «За боевые заслуги», орденом Красной Звезды (1945), орденом Отечественной войны I степени (1985).

В 1985 году в газете «Коммунар» вышла статья А. Новожиловой «Военный фотограф» - результат беседы с Николаем Матвеевичем о такой «не геройской», на первый взгляд, должности: «Идти в бой и, если нужно, отдать жизнь за Родину, бойцы хотели коммунистами. Чтобы вспомнили о них, защищавших родную землю, как о солдатах-коммунистах. Вступали в ряды КПСС, порой накануне боя, на передовой. И всегда рядом с ними был этот человек — фотограф политотдела 5 Ударной Армии Николай Матвеевич Ширшин, чтобы сделать фотографию в небольшую красную книжечку — партбилет. Вся фотолаборатория Николая Матвеевича помещалась в небольшом чемоданчике. С ним он и дошёл до Берлина.— Везде нужно было успеть, — рассказал мой собеседник. — Иногда партбилеты оформлялись за считанные дни и вручались бойцам перед атакой. Случалось и под обстрелом делать снимки. Однажды, как обычно, снял с себя нательную рубашку (необходим был белый фон), прикрепил её, посадил бойца. Вдруг — бах! Снаряд упал метрах в двухстах от нас. Второй — ближе. Третий должен был попасть точно — пристрелялся немец. Но третий снаряд не взорвался. — Николай Матвеевич помолчал и добавил: — Кто-то спас нам жизнь.— Как спас? — не поняла я.— Снаряды-то ведь и военнопленные делали, а они старались вместо пороха, при возможности, песку насыпать или подмешать хотя бы. Вот снаряды и не взрывались. Со мной два случая таких было. Однажды снаряд прямо под нашу полуторку закатился и не взорвался. Случайность. Их на войне много было».

Вместе с частями 5 Ударной Армии в мае 1945 года Николай Матвеевич вошел в Берлин.

 «В небо взвились ракеты, открылась стрельба из всех видов личного оружия, — вспоминал бывший фронтовик. — А девятого мая солдаты проходили по берлинским улицам и с любопытством осматривали их. Жилые кварталы превращены в руины. В воздухе неосевшая пыль, запах гари. Разбитый, чёрный от копоти, мрачный рейхстаг, — продолжал рассказывать Николай Матвеевич, — внутренняя лестница бокового входа в рейхстаг с изуродованными статуями рыцарей была завалена обломками колонн, осколками снарядов. На колоннах, на стенах снизу и почти до потолка пестрели надписи, сделанные углём, мелом или просто начерченные остриём стали.— А вы не оставили там свою надпись?— Нет.— Почему? — поинтересовалась я.— Война уже кончилась. Рейхстаг я не брал. А эти надписи мне показались тогда святым документом. Не поднялась рука расписаться после тех, кто своей кровью полил эти стены...» (Из статьи А. Новожиловой «Военный фотограф»).

  @2014. Переславский музей заповедник. Копирование любой информации только с разрешения музея.